Зачистить родителей
В 2010 году начнется национальная
компания по борьбе с насилием над детьми. Пострадают
семьи
"Люди всегда нуждались в демонах", –
говорил один из классиков психоанализа Карл Юнг, но на
роль демонов не каждый сгодится. Образ врага приживется
только в том случае, если у него есть опоры, давно
существующие стереотипы в общественном сознании. "Злая
мачеха" злит, но если она "из своих", то обыватель,
услышав об очередном факте жестокого отношения к
усыновленным детям, только чертыхнется. Настоящий
"всенародный" гнев становится возможным тогда, когда
есть еще какая-то дополнительная почва.
Помните волну ненависти к иностранным
усыновителям? Нам показывали едва ли не каждый день
целую серию документальных ужасов: вот иностранный
усыновитель оставил малыша в жару в закрытом автомобиле,
и ребенок задохнулся. Вот американская мачеха забила
насмерть еще одного ребенка, вывезенного из России. Это
все были действительно реальные, страшные факты, но
разделенные по времени: нам показывали трагедии,
происшедшие только что, и те, которые случились год
назад, – подряд. Так формировалось общественное мнение:
"Они наших детей вывозят специально, чтобы там над ними
измываться!" И дело было сделано: заграничным родителям
теперь гораздо сложнее усыновить российского ребенка.
Для нового образа врага социальный
расизм – почва ничуть не менее благодатная, чем
ненависть к загранице. "Подлые банкиры" с усыновленным
ребенком, который оказался в больнице с травмами... Да
если бы супругов Агеевых не было, их бы следовало просто
выдумать! Они служили в банке! Получился просто
хрестоматийный образ врага. О том, как ретиво и
креативно его создавали, было подробно рассказано в
публикации "Приемным детям показывают Кузькину мать..."
(см. "Новую" № 132 от 27.11.2009). Другой вопрос: для
чего он вдруг понадобился, такой теперь уже
отечественный образ?
Дело в том, что начиная с 2006 года
стало расти число детей-сирот, которых забирали
российские семьи. Правительство выделило деньги, регионы
получили помощь от Федерации, семьи ощутили поддержку. В
России пустели и даже закрывались, один за другим,
детские дома, и все это было бы просто замечательно,
но...
– Беда в том, что не обратили внимания
на предупреждения профессионалов, – говорит президент
Национального фонда защиты детей от жестокого обращения
Марина Егорова, – недостало средств на важнейшее – на
программы подготовки приемных родителей и опекунов, на
их сопровождение. Для этого нужны были ставки
психологов, социальных педагогов, которые работали бы со
всеми членами семьи, принявшей ребенка из детского дома.
Органы опеки в лучшем случае общаются с родителями. А
старшее и младшее поколения – бабушки-дедушки, родные
дети, которые должны стать братьями и сестрами, никак и
никем не подготовлены. Между тем любой ребенок со
статусом сироты – всегда травмированный ребенок, к нему
нужен специальный подход, и собственных психологических
ресурсов семье часто не хватает. Любая принимающая семья
сначала переживает "медовый период" – ребенок и родители
стараются понравиться друг другу. А потом наступает
закономерный кризис – усыновленный ребенок начинает
что-то делать назло, может лгать, воровать, драться, а
приемные родители либо чувствуют себя виноватыми,
беспомощными, плохими, либо решают, что это ребенок
очень плохой. В течение трех лет выросло число таких
семей, и возникли сразу два болезненных процесса:
возврат детей в детские дома, с одной стороны. А с
другой – волна отобраний детей органами опеки у семьи.
...В такой ситуации, которую уже
некоторые эксперты нарекли гуманитарной катастрофой (а
разве это не так?), возросла потребность в новом образе
врага. Одно дело, когда против жестокого обращения с
детьми пытаются выступать психологи и социальные
педагоги, и совсем другое, когда всей своей мощью в эти
тончайшие материи вторгается государство. Какие у него
есть средства, кроме карательных?
В марте текущего года президент Медведев
на специальном совещании сказал о том, что
законодательство в сфере защиты детей должно быть
серьезно ужесточено. И хотя к этому времени пресса
представляет нам целую череду событий, связанных с
приемными родителями, которые на поверку оказываются
насильниками и истязателями детей, – в общественном
мнении ровным счетом ничего не происходит. А тут вдруг
чуть ли не в тот же день, ну просто как по заказу,
случается несчастье с малышом Глебом Агеевым. Наглядное
пособие, "банкиры-истязатели". Да кто же мимо такого
пройдет?
Общественное мнение взорвалось, и органы
опеки начали активно "изымать" детей из семей. Поводом
могли служить синяк на коленке, царапины или просто
какие-то ничем не подтвержденные подозрения. В
публикации, на которую я уже ссылалась ("Приемным детям
показывают Кузькину мать"), наш эксперт Людмила
Петрановская, заслуженный учитель России, педагог,
психолог, автор книги "К вам в класс пришел приемный
ребенок", говорила о том, что "защита" приемных детей в
семьях приобретает у нас сегодня характер истеричной
кампании. Происходит шквал так называемых изъятий,
отобраний, но такое развитие событий может быть
оправдано только угрозой жизни и здоровью. Не
теоретически возможной, а непосредственной угрозой. С
начала года уже отобрано не менее 30 тысяч приемных
детей. Статистические данные обычно приводятся в конце
года, но по тем данным, которые имеет профессиональное
сообщество, цифра, которую, я сейчас назвала, может быть
еще больше..." Позже выяснилось, что, называя цифру, наш
эксперт имела в виду не только приемных, но и родных
детей, которых отнимают у родителей. В своем ЖЖ она
пишет о том, что приемных "изъято" около тысячи. Но
масштаб катастрофы от этого не становится меньше ни на
йоту!
Под крики ненависти к "истязателям"
Агеевым в самые кратчайшие сроки были ужесточены
наказания по статье 156 УК РФ. Теперь за "неисполнение
обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего
родителями..." можно угодить в тюрьму сроком до трех
лет. (Раньше эта статья ограничивалась штрафом.)
Специалисты уже забили тревогу: под размытые
формулировки закона может угодить любой родитель, с
которым кто-то решит свести счеты, открыто огромное
пространство для всевозможных злоупотреблений. А уж
просто отнять ребенка – совсем несложно. За убеждения
(напомню, что одной из версий "изъятия" пятилетней
Владилены до сих пор остается тот факт, что ее приемные
родители – супруги Лапины "организуют коммунистические
митинги и пикеты" [см. "Новую" № 86 от 10.08. 2009. –
Симпатяшка; № 111 от 7.10.2009. – Заложница взрослых
игр]), за любую конфликтную ситуацию (Кристиан Чекалин
лишился права на опекунство после того, как вступил в
неравную схватку с человеком, у которого, по словам
свидетелей, "в районе вся верхушка в друзьях – суд,
прокуратура, органы опеки..." – начало истории в
публикации "Приемным детям показывают Кузькину мать").
Напомню, с 1 ноября 2008-го по 18 июня
2009-го (семь месяцев!) в семье Кристиана жил 10-летний
Миша Наумов, который большую часть своей жизни (с 2000
года) провел в детском доме. Ребенок называл и называет
до сих пор Кристиана папой. Но теперь он снова в детском
доме... Разлука длится уже пять месяцев, из-за чего?
– Мои дети учатся в том же районе Москвы
(Хорошево-Мневники), где расположена школа № 1089 СЗАО
г. Москвы. Я работаю в сфере образования, но, верите,
даже я серьезно опасаюсь столкновений с директором этой
школы Людмилой Еравской. Еравская – старейший педагог,
бывший депутат муниципального собрания, у нее – куча
наград и званий, а главное – годы и годы работы в одном
и том же районе, все свои... – рассказывает Алексей
Игнатьев (фамилия изменена, настоящая есть в редакции).
О том, что творится в этой школе, можно
почитать и в интернете, достаточно забить в поисковик ее
номер... Там есть история о том, как 16 родителей
одновременно вынуждены были забрать своих детей. Даже на
форуме сайта департамента образования Москвы люди пишут
о беспредельных историях, связанных с этой школой...
В ноябре 2008 года Кристиан повел
ребенка в ближайшую от его дома школу – № 1089.
"Учителя все время кричали на меня,
обзывали детдомовским, я переодевался на скамейке, а
учительница подошла и раскидала все мои вещи и меня
толкнула, потому что надо было не на скамейке, а в
раздевалке переодеваться".
Так говорил Миша папе, и папа шел
разбираться. Пытался сначала объяснить учителям: "Это
ребенок с непростой судьбой, он, возможно, чего-то не
знает, не так понимает, он рос в детском доме. С ним
надо потактичнее, объяснять, помогать, он быстро
адаптируется..."
Но ребенок из школы снова и снова
возвращался расстроенным. Тогда папа-опекун дошел до
директора, но, не встретив понимания, начал писать
жалобы в вышестоящие инстанции. И тогда директор
школы... ну да, конечно же, проинформировала органы
опеки о том, что "опекун устраивает скандалы и
конфликты"
"Мы ребенка у вас изымаем", – именно так
сказали похолодевшему от ужаса Кристиану
Весной, когда Миша еще жил в семье, его
по настоянию руководства школы отвели к психологу. В
заключении, которое предоставил специалист, говорится,
что мальчик "аффективно переживает даже саму возможность
(!) возвращения в детский дом...".
Прошло уже пять месяцев со дня "изъятия"
Миши из семьи. Ребенок побывал за решеткой в отделении
больницы для беспризорников, в социальном приюте, а
теперь он снова в детском доме.
Хорошевский районный суд, куда обратился
Кристиан, даже не стал слушать Мишу, а также не
предоставил слова ни одному из свидетелей заявителя...
На днях Московский городской суд согласился с доводами
кассационной жалобы, отменил решение Хорошевского
районного суда и направил дело на новое рассмотрение в
тот же суд...
"Какой довод лег в основу лишения
опекунства Кристиана Чекалина?" – спросили на заседании
городского суда у представительницы отдела опеки и
попечительства муниципалитета московского
внутригородского муниципального образования
Хорошево-Мневники, главного специалиста по охране прав
детей Татьяны Панининой.
– Доводов, – сказала она, – много.
– Назовите основной, – потребовал судья.
И та не смогла собраться с мыслями.
Потому что когда доводы сфабрикованы – невозможно
выделить что-то ключевое. Есть только паутина намеков и
подозрений...
Миша Наумов к Новому году должен быть дома.
– Я так загадал, – сказал мне мальчик по телефону, – я так хочу домой...
Мы продолжаем следить за развитием
событий и будем рассказывать о судьбе Миши до тех пор,
пока он не окажется дома.
Галина Мурсалиева
Новая газета - 09.12.2009.
|
