Роман Конь. Представление баптистов о
благодати
В статье дается сравнительный анализ
православного и сектантского понимания природы единения
человека с Богом, вновь вводящий диспут с сектантами в
русло святоотеческой традиции полемики с ересями.
Сущность христианства, как и любой
религии, усматривается в единении человека с Богом. Пути
достижения единства в каждом религиозном течении
различны, но незыблемой остается идея этого единства
[1]. Способ или природа единения творения и Творца
зависит от представления о Боге и от Его отношения к
миру.
Баптисты. Фото, начало ХХ века
Перечисленные идеи принимаются почти
всеми религиями и христианскими вероисповеданиями, к
которым принадлежат протестантские секты (баптисты,
адвентисты, пятидесятники, харизматы и другие), и,
казалось бы, должны их объединять, однако одной из
важнейших причин, по которым они различаются и
разделяются между собою, является вопрос понимания ими
существа этого единства.
Поскольку представление о природе
единения твари и Творца проистекает из учения о Боге и
Его отношения к миру, то, чтобы установить, чем
отличается сектантский взгляд по данному вопросу от
православного, рассмотрим представление сектантов о Боге
и сравним его с православным учением на примере
баптизма.
В баптистском учении о Боге центральными
являются понятия сущности и атрибутов Божиих, которые
лишь умозрительно, а не реально различаются друг от
друга. По этому учению Бог – духовная субстанция [2] или
духовная сущность. Она невидима, и ее нельзя созерцать,
так как Бога не видел никто никогда (Ин 1: 18) [3]. Те
места в Писании, где говорится, что люди видели Бога,
баптисты объясняют неясно и неубедительно. Теофании с их
точки зрения – это проявления Божества в видимой форме
[4]. Так, Иаков, после того как боролся с человеком,
сказал: "Я видел Бога лицом к лицу". Или же они
объясняются как отражение Божией славы. В качестве
примера баптисты приводят слова апостола Павла о том,
что Христос есть сияние славы Божией (Евр 1: 3). Сияние
славы, по их мнению, не есть сама слава Божия, но ее
отражение. Касаясь видения Моисеем Бога "сзади",
баптисты в данном случае усматривают "последующий
эффект" или "вечернюю зарю Бога" [5].
Какой природы были эти теофании: внешними проявлениями
Божества или отражением славы Божией, тварными или
нетварными, у баптистов нет внятного объяснения. Но идея
"последующего эффекта", по сути, указывает на их
тварность, поскольку то, что следует после Бога
относится к вещам созданным, следовательно, под
теофаниями надо понимать тварный эффект присутствия Бога
в мире, но это не Сам Бог в Своем проявлении.
Атрибуты или неотъемлемые свойства Бога,
которыми Он обладал до того, как сотворил этот мир [6],
с точки зрения баптистов, это "качества, составляющие
то, что Он Собой представляет", в них "детально
раскрывается Его природа" [7], они "неизменные
характеристики. Они не могут быть получены или утеряны.
Они внутренние характеристики", "внутренне присущи самой
Его природе", "они – часть самой Его природы" [8], они
"неотделимы от бытия и сущности Бога" [9]. Свойства –
это "качества, которые пребывают в этой [Божественной]
субстанции и составляют аналитическое и более подробное
описание ее… о них следует мыслить как об объективно
реальных… с помощью которых существует и действует
сущность Бога, и не как обозначение различных частей
Бога" [10]. О них можно судить только по данным Писания
[11], поскольку (по баптистскому вероучению) Бог
открывается человеку только через Писание
[12].
Таким образом, атрибуты Божии – это
неотделимые качества Божественной субстанции, которые
реальны, но постижимы только умозрительно, о них можно
составить представление только из текста Писания.
***
Читайте также по теме:
***
Атрибуты Божии делятся на природные,
моральные и общие. К первым относятся вездесущие,
всеведение, всемогущество. Ко вторым причисляют:
святость, любовь, благодать, мудрость, которыми Он
обладает как некий нравственный Господин [13]. Причем
благодать "не является свойством Бога. Благодать – это
дар Божий, осуществляемый благодаря искуплению"
[14]. Понятие
"благодать", как и "святость", толкуется баптистами в
юридических терминах и определяется исключительно как
незаслуженный дар. Благодать – это некий юридический
акт, безвозмездный поступок, не предполагающий награды
или платы тому, кто его совершил [15]. Она представляет
собою подобие человеческой благости, синонимами которой
являются сострадание, жалость или любящая нежность [16].
"Благодать Божия – это благость Божия, проявляемая по
отношению к заслуживающим наказания" [17].
К общим атрибутам баптисты относят
благость, славу и величие Божие [18], которые они
рассматривают как исключительно эстетические категории.
Баптистское учение отождествляет Бога с
нематериальной, недоступной, простой сущностью, единой и
неделимой, которая познается через свойства (атрибуты)
Божии, представляющие собою то, в чем Его сущность
познается, существует и действует. Из этой сущностной
(ессенсиалистской) философии следует, что действия Бога
– это всегда действия по сущности, это акты Божественной
субстанции. Выражение "Божественная сила" в таком случае
подразумевает действие Божественной сущности.
Следствием баптистского учения о Боге
как сущности является утверждение о невозможности
перехода свойств Божиих на человека. Если утверждать,
что свойства Божии могут переходить на человека,
отмечают баптисты, то Бог лишится этих качеств, ибо в
них существует его субстанция и они с нею составляют
простое одно. "Мы можем согласиться с тем, – пишет
Тиссен, – что, возможно, некоторые из так называемых
атрибутов, строго говоря, вообще не являются атрибутами,
а только различными аспектами Божественной субстанции"
[19].
Хотя атрибуты Божии не могут быть
передаваемыми, некоторые баптисты высказываются о
возможности передачи верующим отдельных свойств Божиих,
таких как святость, мудрость и знание. Однако, разъясняя
данное высказывание, они отмечают: "не следует думать,
что Бог передал людям Свои совершенства; но мы находим
их у людей, поскольку человек сотворен по образу и
подобию Бога" [20].
Другими словами, передаваемые свойства не что иное как
те качества, которые Бог сообщил человеку при его
создании, т. е. вложил в его природу при творении. В
любом случае, передаваемые совершенства или свойства
Божии не мыслятся как способ приобщения человека в какой
бы то ни было форме непостижимой Божественной сущности.
Подтверждением данного мнения служит
христология баптистов, в частности, учение о
сосуществовании и взаимном обмене соединившихся во
Христе природ. Баптисты считают, что "соединение природ
[во Христе] не связано с переходом атрибутов от одной
природы к другой… Общение природ означает, что свойства
двух природ принадлежат одной Личности неслитно… и
нераздельно… Атрибуты не переходят от одной природы в
другую; иначе (выделено мной. – Р.К.) это означало бы
изменение комплекса атрибутов, а тем самым и природы;
например, если бы бесконечность перешла в человеческую
природу, то Божественная природа утратила бы полноту
Своей Божественности" [21].
Таким образом, учение об общении свойств
для баптистов сводится только к сосуществованию двух
естеств в единой Ипостаси, что дает возможность говорить
о взаимном переносе наименований обоих естеств на общую
Ипостась и об усвоении Ипостасью Логоса состояний и
действований человеческой природы. Поэтому они допускают
возможным говорить, например, что "Господь умер". Но для
баптистов невозможно вести речь об обожении человечества
во Христе, о живоносности (животворности) Его
человеческой природы, о достижении человечеством Христа
сверхъестественного состояния посредством благодати или
Божественных энергий, поскольку сообщение этого свойства
Божественной природы мыслится ими как со- общение
Божественной сущности, от которой этот атрибут
(живоносность) реально неотделим.
Ошибка христологии баптистов заключается
в их сущностной философии, рассматривающей все
Божественные свойства как атрибуты Божественной
сущности. Для православного богословия этот вопрос не
представляет сложности, поскольку учение о Боге основано
на различении неприступной Божественной сущности и
сообщимых Божественных энергий, в которых Бог проявляет
Себя вовне. Согласно православному учению, обожение
человеческой природы во Христе возможно благодаря
Божественным энергиям (действованиям) [22]. Оно
воспринимает столько Божественных энергий, сколько может
вместить, но остается все тем же человечеством.
Таким образом, для баптистов понятие
Бога тождественно с понятием сущности, а свойства
(атрибуты или совершенства) Божии есть неотъемлемые
качества этой сущности, от нее реально неотличимые.
Поэтому участие в Божественных свойствах возможно только
как участие в Божественной сущности или невозможно
никаким иным образом. Следовательно, атрибуты (свойства)
реально от сущности неотделимы, несообщимы и опытно не
постижимы.
Тем не менее баптисты утверждают, что
Дух Святой пребывает в них и они Им обладают. Поскольку
Бог безграничен, то Своей сущностью пребывает повсюду во
вселенной [23], наполняя ею все. В мире различным бывает
Его присутствие, но высшим Его проявлением является
обитание Бога в верующих как в храме [24]. Баптисты
особо подчеркивают, что обитание Бога в христианах и его
присутствие в мире не следует считать пантеизмом, так
как библейское учение различает природу творения и Божию
сущность. Пантеистическая доктрина ведет к поглощению
личности при достижении ею единства с Творцом, что
противоречит библейскому представлению о человеке [25].
Основываясь на этих рассуждениях, баптисты говорят, что
Бог и трансцендентен миру, так как невидим по сущности,
и имманентен ему, так как пребывает в нем, но не
смешивается с ним. Эти высказывания внешне отдаленно
схожи с православными, но по существу принципиально
отличаются от них.
Хотя баптисты и утверждают, что Бог
пребывает в мире, что он имманентен миру, но они не
объясняют, каким образом недоступный по природе Бог
может быть постижим людьми. Из баптистского учения о
Боге можно сделать вывод, что тварный мир и человек в
частности не может быть причастен к Божественной жизни.
Получается, что Бог и Его творение сосуществуют как две
отличные друг от друга реальности. Баптистское учение по
этому вопросу фактически является современным
онтологическим несторианством. Баптизм схож с ним даже
терминологически, ибо говорит о присутствии или обитании
Бога в человеке.
Исходя из своего представления о
непознаваемом, несообщимом и неучаствуемом по природе
Боге баптисты говорят о нравственной природе единения
человека с Творцом. По учению баптистов получается, что
человек способен лишь к нравственному единению с
Создателем через уподобление Его благости, милосердию,
святости и другим Его нравственным качествам путем
исполнения евангельских заповедей. Такое учение о Боге
вкупе с идеей нравственной природы единения с Ним
человека оказало влияние на понимание баптистами цели
изучения вопроса о природе и свойствах Бога. По мнению
самих сектантов, цель богословия заключается в выявлении
системы божественных ценностей, в соответствии с
которыми будет оцениваться их жизнь, с которыми надо
согласовывать свои мысли и сверять свои поступки, чтобы
избежать духовного разлада [26] и достигнуть жизни
вечной [27]. Другими словами, познание Бога в баптизме
сводится к приобретению теоретических знаний о Нем [28],
к обладанию некоей "суммой знаний", в соответствии с
которой надо строить свою жизнь, чтобы избежать
наказания и достигнуть жизни вечной.
Но баптисты не объясняют, как
посредством теоретического познания Бога можно
наследовать жизнь вечную, которая является категорией
онтологической. Ведь "говорить о Боге и встретиться с
Богом, – утверждает свт. Григорий Палама, – не одно и то
же" [29].
Таким образом, Бог баптистов совершенно
чужд и недоступен твари, Он трансцендентен по природе.
Отсюда проистекает абстрактное понимание Божества как
отвлеченного понятия, превращение догматики в
абстрактно-философскую систему, за- висящую от личного
почина [30]. Ошибка баптистов состоит в том, что они
отождествляют Бога с сущностью, с бытием и Его свойства
рассматривают как атрибуты сущности, поэтому приобщение
к Богу может мыслиться только как приобщение Его
сущности.
Хотя баптисты считают, что Бог Святым
Духом сообщает им силу к совершению христианских
добродетелей, но их слова и желания расходятся с их
доктриною.
Учение сектантов о Боге и нравственной
природе соединения человека с Богом оказало влияние на
их представление о Таинствах. Таинства в баптизме,
будучи лишенными функции передачи Божеской благодати
(энергий), вырождаются в ритуал, а обряд – в простую
аллегорию. Обряды лишь указывают на идеи, ими
обозначаемые, но не сообщают их участникам благодати.
Например: вечеря Господня есть лишь воспоминание о
Тайной Вечери, совершенной накануне страданий Спасителя,
а размышления о ней могут лишь нравственно укрепить
баптиста, но Евхаристия, по их мнению, не приобщает и не
сообщает Божественной жизни.
Эта доктрина коренным образом отличается
от православного учения о Таинствах, в которых нетварная
природа Божества энергийно сообщается тленной твари,
преображая и обожая ее. В баптизме в этом нет никакой
нужды, поскольку его учение о спасении сводится к
оправданию путем личной веры и избавлению от кар Божиих,
что определяет и цель их богословия.
Таким образом, мнение баптистов о цели и
задачах богословия и возможности причастия человека
Божественной жизни отличается от православного учения.
Согласно православному учению, познать
Бога – значит войти в совершенное единение с Ним,
"достичь обожения своего существа, то есть войти в
Божественную жизнь… и стать, по апостолу Петру,
причастниками Божеского естества (2Петр. 1: 4)"
[31], стать богом по
благодати. В этом заключен высший смысл богословия.
Поскольку доктрина баптизма
принципиально расходится со свидетельством Писания, в
частности со словами апостола Петра о возможности стать
причастниками Божеского естества, то сектанты пытаются
снять это противоречие путем истолкования апостольских
слов в переносном смысле. Они говорят, что если человек
будет исполнять заповеди Божии, то будет являть в себе,
в своей жизни качества, присущие естеству Божию, и
достигнет нравственного богоподобия. Но такое толкование
является следствием насилия над Писанием и примитивной
экзегезы, ибо в Писании имеется целый ряд текстов,
утверждающих о возможности реального соединения с
несообщимым Божеством, например: Славу, которую Ты дал
Мне, – говорит Христос Своему Отцу, – Я дал им: да будут
едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут
совершены воедино (Ин. 17: 22–23) [32].
Православное учение о реальной
возможности причастия верующего Божественной жизни
исходит из различия несообщимой Божественной сущности и
сообщимых Божественных энергий. Божественная сущность
нераздельна, непознаваема, несообщима и не может
проявляться вовне. Если бы тварь приобщилась
Божественной сущности, то сама стала бы Богом.
Божественные энергии предвечно изливаются из
Божественной сущности, но они не являются сущностью и
реально отличны от нее. Хотя Божественные энергии и
отличны от сущности, но они не обладают собственным
существованием вне сущности и, как неотделимые от нее,
именуются Богом. C другой стороны, Бог отличен от
энергий и не есть энергия. Посредством этих энергий Бог
проявляет Себя вовне, и через приобщение энергиям
человек становится Богом по причастию, по благодати, а
не по сущности. Переходя к твари и освящая ее,
Божественные энергии не становятся тварью, но продолжают
быть Самим Богом.
Поскольку баптисты отвергают учение о
возможности реального в энергиях участия человека в
жизни Божества, необходимо обосновать свидетельством
Писания, каким же образом недоступная, несообщимая и
неучаствуемая природа Бога может стать доступной и
участвуемой. Другими словами, нам надлежит на
соответствующих библейских текстах показать различие
между сущностью и энергией и доказать возможность твари
посредством этих энергий познавать и приобщаться к
Божественному естеству.
В Писании имеется два ряда
взаимоисключающих свидетельств о познании и вѝдении
Бога. В одних текстах говорится, что Бог недоступен,
непостижим и несообщим (Ин. 1: 18 [33]; 1Тим. 6: 16
[34]), а в других утверждается, что Бог реально доступен
человеку, который может приобщаться Его естества
(2Петр. 1: 4) и видеть нетварный неприступный свет, в
котором обитает Бог и которым одевается как ризою
(Пс. 103: 2 [35]).
В этом свете невидимый Бог являлся видимо ветхозаветным
праведникам, в частности Моисею на Синае, свидетелями
этого света пронизывавшего человечество Христа, были
апостолы на Фаворе. Так, евангелист Матфей пишет, что во
время Преображения: просияло лице Его, как солнце,
одежды же Его сделались белыми, как свет (Мф. 17: 2). А
евангелист Лука отмечает, что этот свет был славой: Петр
же и бывшие с ним … пробудившись, увидели славу Его и
двух мужей, стоявших с Ним (Лк. 9: 32). Писание
свидетельствует, что этим светом или этой славой
праведники воссияют, как солнце [36] (Мф. 13: 43) в
Царстве Божием. Если этот свет или слава являются
тварными, то ни о каком реальном видении Бога не может
быть речи, а все явления Бога людям, о которых говорит
Писание, не что иное, как призраки или тварные образы.
Кроме того, Писание как бы вводит читателя в
заблуждение, утверждая, что Моисей видел Бога, а
оказывается, что он видел тварную славу, не имеющую
ничего общего с нетварной природой Богом. Поэтому, чтобы
остаться в рамках благочестия необходимо признать, что
этот свет, или слава, является нетварной и в то же время
доступной для чувственного вѝдения, но отличается от
нетварной сущности Божией несообщимой и непостижимой.
Подтверждение учения о реальном различии
нетварной славы Божий от сущности, которые неотделимы
друг от друга, содержится в словах Христа. Так,
обращаясь с молитвой о Своих учениках – апостолах к
Отцу, Он говорит: Хочу, чтобы они были со Мною, да видят
славу Мою, Которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня
прежде основания мира (Ин. 17: 24). И в другом месте в
Его словах встречается упоминание о той же славе:
Прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую я
имел у Тебя прежде бытия мира (Ин. 17: 5).
Из этих текстов (Ин. 17: 5,24) следует,
во‑первых, что Своей человеческой природе Господь дал
славу Божества, но Божеской природы не сообщил. Стало
быть, Божественная природа одно дело, а ее слава другое,
хоть они неотдельны друг от друга. Во-вторых, хотя слава
отлична от Божией природы, ее нельзя причислять к вещам
сущим во времени, потому что она была у Бога прежде
бытия мира, следовательно, она совечна сущности Бога.
Таким образом, сущность Божия и ее слава реально
различаются, будучи неотделимы друг от друга. В пользу
такого толкования текстов о славе Божией говорят и
другие слова Христа о том, что эту славу Он сообщил
(передавал) ученикам и через нее они соединились с Богом
по подобию Его единства с Отцом: Славу, которую Ты дал
Мне, Я дал им: да будут едино, как мы едино
(Ин. 17: 22). Апостол Петр почти буквально повторяет эти
слова. Он прямо говорит, что христиане призваны стать
причастниками Божеского естества (2Пет. 1: 4). Таким
образом, приобщение славы Божией, согласно словам
Христа, сопоставимо с единством Сына с Отцом.
Однако единство святых с Богом следует
отличать от единства по природе Божественных Ипостасей,
иначе Бог из Троицы превратиться в многоипостасного
Бога. Не является единство святых с Богом и единством
ипостасным как для человеческой природы Христа,
поскольку оно присуще только Логосу, ставшему человеком
и пребывающему Вторым Лицом Святой Троицы [37]. Здесь
надо сразу же исключить истолкование единения как
присутствия Бога в святых в силу Его вездесущия,
поскольку сущность Божия несообщима. Подлинный смысл
приведенных текстов Писания о единении верующих со
Христом по образу Отца и Сына и приобщении их Божескому
естеству можно сохранить, различая сущность и энергию
Божию.
Таким образом, вѝдение своей славы
Господь дал только "Своим ученикам, а через них и всем
уверовавшим в Него" [38]. Если же не принимать
православное учение о единении с Богом по благодати,
придется признать, что или весь мир единосущен и совечен
Творцу, или же тварь непричастна Божественной жизни.
Если принять последнее, то следует признать, что никто
из людей никогда не достигнет подлинной вечной жизни, не
подвластной времени и разложению.
Баптизм, отвергающий православное учение
о Боге и Его нетварных энергиях, превратил Его в некую
трансцендентную монаду и создал пропасть между человеком
и Творцом, а поскольку преодолеть ее он не может, то
пытается заговорить эту проблему объяснениями о
нравственной природе единения человека с Богом, лишая
своих последователей возможности стать причастниками
Божеского естества (2Пет. 1: 4).
Роман Конь
Цитировано по:
Научные труды преподавателей СДС -
Сретенский сборник -
Выпуск 3 Москва: Издательство
Сретенского монастыря,
2012 г. – С. 368. / Конь Р.М., доцент.
Представление
баптистов о благодати. – С. 81-84.
Азбука веры
Примечания
1. См.: Осипов А. И. Путь разума в
поисках истины. М., 1997. - С. 224.
2. "Бог – это субстанция. Но Он является
не материальной субстанцией, но духовной"; "Выражения
“сущность” и “субстанция” являются практически
синонимами, когда мы относим их к Богу. О них можно
сказать как о чем-то, что подчиняется всем внешним
проявлениям; это, по сути дела, действительность,
материальная или нематериальная, это основание или
подпочва чего-то, это нечто, в чем заключаются или
пребывают качества или атрибуты". – Тиссен Г. К. Лекции
по систематическому богословию. СПб., 1994. - С. 88.
3. См.: Форлайнс Ф. Л. Библейская
систематика. СПб., 1996. - С. 44.
4. "Теофании являются проявлениями
Божества в видимой форме". – Тиссен Г. К. Ук. соч. - С.
89.
5. Там же.
6. Форлайнс Ф. Л. Ук. соч. - С. 51.
7. Эриксон М. Христианское богословие.
СПб.: Библия для всех, 2009. - С. 224.
8. "Как часть одной субстанции, но не
разрозненные части" – Эриксон М. Ук. соч. - С. 225.
9. Там же.
10. "которые пребывают в этой субстанции
и составляют аналитическое и более подробное описание
ее". – Тиссен Г. К. Ук. соч. - С. 93.
11. Райри Ч. Основы богословия. М.,
1997. - С. 42.
12. Однако данные Писания не перечисляют
всех атрибутов Бога, так как Он не постижим, поэтому
нельзя составить или дать полное описание Бога. – Райри
Ч. Основы богословия. М., 1997. - С. 42.
13. Тиссен Г. К. Ук. соч. - С.93.
14. Форлайнс Ф. Л. Ук. соч. - С. 57.
15. Там же.
16. Тиссен Г. К. Ук. соч. - С. 101.
17. Там же. - С. 102.
18. Форлайнс Ф. Л. Ук. соч. - С. 51–60.
19. Тиссен Г. К. Ук. соч. - С. 88.
20. Райри Ч. Ук. соч. - С. 42.
21. Райри Ч. Ук. Соч. - С. 293–294.
22. Давыденков О., свящ. Велия
благочестия тайна: Бог явился во плоти. М., 2002. - С.
47.
23. Форлайнс Ф.Л. Ук. соч. - С.51.
24. Райри Ч. Ук. соч. С. 421; Догматика.
М.: Заочные библейские курсы ВСЕХБ, 1970. - С. 203.
25. Российские баптисты по этому поводу
заявляют, что их доктрина не представляет собою
пантеизма, потому что последний отвергает личность, а
они придерживаются библейского учения о человеке. Однако
это высказывание недостаточно проясняет существо
вопроса, поскольку существуют пантеистические
религиозные системы, в которых наличествует идея
личности, весьма отдаленно, но все же напоминающая
христианскую. В качестве примера можно назвать течения
Рамануджи, Мадхвы в веданте; данная концепция
используются у кришнаитов.
26. Форлайнс Ф. Л. Ук. соч. - С. 43.
27. Райри Ч. Ук. соч. - С.31.
28. Там же. - С. 29.
29. Триады. I. 3.42.
30. Лосев А. Ф. Очерки античного
символизма и мифологии. М., 1993. - С.893.
31. Лосев А. Ф. Ук. соч. - С.53.
32. См.: Там же. - С.54.
33. Бога не видел никто никогда;
Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил
(Ин. 1: 18).
34. Бог обитает в неприступном свете,
Которого никто из человеков не видел и видеть не может
(1Тим. 6: 16).
35. Ты одеваешься светом, как ризою,
простираешь небеса, как шатер (Пс .103: 2).
36. Тогда праведники воссияют, как
солнце, в Царстве Отца их (Мф. 13: 43).
37. См.: Лосский В. Н. Очерк
мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое
богословие. М., 1991. - С. 55.
38. Григорий (Палама), свт. Триады в
защиту священно-безмолвствующих. М., 1995. - С. 204.
|
