Максим Исповедник. О различных трудных местах
апориях. Часть третья
Память: 21 января / 3 февраля, 13 августа / 26 августа
(Перенесение мощей)
Преподобный Максим Исповедник - великий
богослов и философ, апологет. Создатель и защитник
христологической доктрины диофелитства - учения о двух
волях во Христе. Один из ведущих оппонентов политике
византийских императоров по объединению Вселенской
церкви вокруг еретической доктрины монофелитства.
Преподобный Максим Исповедник.
Современная русская иконопись
***
Содержание
- Апория 23. Краткое изъяснение пяти видов
τῶν τρόπων естественного созерцания τῆς φυσικῆς θεωρίας
- Апория 44. Толкование просиявшего лица
Господня
- Апория 45. Толкование светлых одежд
Господних
- Апория 46. Другое толкование образа
Моисея
- Апория 47. Другое толкование образа Илии
- Апория 81. На слова из Слова XXVIII
святителя Григория Богослова: "Слово ὁ λόγος о Боге чем
совершеннее, тем труднодостижимее, поскольку оно имеет
много уязвимых мест ἀντιλήψεις и более трудных решений"
- Апория 154. На слова из Слова LXI
святителя Григория Богослова на святую Пятидесятницу:
"Ибо число семь, помноженное само на себя, дает
пятьдесят, нуждаясь только в одном дне, который мы
присоединили из будущего века, – день одновременно и
восьмой, и первый, скорее же единый и нерушимый; ведь
следует, чтобы там завершился здешний покой τόν
σαββατισμόν душ"
1). Кроме того, давайте рассмотрим
понятия (τους λόγους), разумеется, конечные и доступные
для нас, учителем которых является сама тварь, а также
связанные с ними пять видов (τους τρόπους) созерцания,
которыми святые разделяли тварь и благочестиво собрали
содержащиеся в ней таинственные начала (τους λόγους),
подразделив ее на сущность, движение и различие, а также
на сочетание и положение [2]. По их словам, три из них
главным образом предназначены и ведут к познанию Бога:
тот [вид], что по сущности, тот, что по движению, и тот,
что по различию. Благодаря им Бог становится известным
для людей, которые из сущего собирают Его проявления как
Творца, Промыслителя и Судию [3].
А два [других вида] ведут к добродетели и родству (την
οἰκείωσιν) с Богом: тот [вид], что по сочетанию, и тот,
что по положению. Формируемый ими, человек стал бы богом
(θεός γίνηται), на основании сущего испытав, что он есть
бог, как бы созерцая умом всецелое явление Бога согласно
Его благости и в самом себе запечатлевая разумом это
Богоявление во всей чистоте. Ибо то, что чистому уму
свойственно созерцать благочестивым знанием, он может
испытать, становясь этим самым по состоянию
[4]
благодаря добродетели.
2). Так, например, сущность есть
наставница богословия, с помощью которого мы, разыскивая
Первопричину сущего, научаемся из этого, что она
существует, однако не пытаясь познать, что она есть по
своей сущности, поскольку в сущем нет никакого
выражающего ее признака (ἐμφάσεως προβολή), посредством
которого мы бы хоть сколь-нибудь приблизились к ней, как
через следствия к причине. Движение же обнаруживает
[Божественный] Промысел о сущем, с помощью которого мы,
созерцая неизменную [само]тождественность по сущности
[и] виду и безукоризненное управление каждой из
сотворенных вещей, представляем в уме Того, Кто в
неизреченном единстве содержит и сохраняет все четко
отделенным друг от друга согласно тем началам (λόγους),
по которым возникла каждая отдельная вещь. Различие же
указывает на [Божественный] Суд, благодаря которому мы,
исходя из наличия в каждом сущем природной способности,
соответствующей подлежащему сущности, научаемся, что Бог
есть премудрый распределитель начал (τῶν λόγον) каждой
отдельной вещи. Я имею в виду Промысел ума (πρόωοιαν
νοῦ) – не тот, который обращает и как бы устрояет
обращение промышляемых от того, что не должно, к тому,
что должно, но тот, который содержит весь мир и
сохраняет его в согласии с теми началами (λόγους), по
которым мир первоначально пришел в бытие. И Суд [я имею
в виду] не тот, который воспитывает и как бы наказывает
согрешающих, но тот, который является охраняющим и
разграничивающим сущее распределением, согласно чему
каждая сотворенная вещь в единстве с теми началами (τοῖς
λόγοις), по которым она возникла, неколебимо пребывает в
неизменном согласии с законом, заключающимся в ее
природной тождественности, как Создатель изначально
определил и осуществил относительно каждой отдельной
вещи, чтобы ей быть, чем быть, как быть и какой быть.
Ведь есть и иначе называемые Промысел и
Суд, которые тесно связаны с устремлениями нашего
произволения. Ведь они различными способами отвращают
нас от зла и премудро обращают к добру, а также
избавляют нас от прошлого, настоящего и будущего зла,
направляя то, что не в нашей власти, против того, что в
нашей власти. Однако этим я вовсе не хочу сказать, что
есть различные промыслы и суды. Ведь я знаю, что в
возможности (κατά τήν δύναμιν) есть один и тот же
Промысел и один и тот же Суд, однако он имеет различное
и многообразное действие (τήν ἐνέργειαν) [5] по
отношению к нам.
3). Далее, сочетание, или связь
(σύνυεσιν) сущего является символом нашей воли (γνώμης).
В самом деле, наша воля, смешавшись с добродетелями и
смешав их с самой собой, сама наводит в [нашем] разуме
боголепнейший порядок (κόσμον). Наконец, положение
является учителем подобающего для нашей воли нрава,
поскольку он должен твердо держаться за благое решение,
упорядочивая его рассуждением [6] и независимо от
обстоятельств не принимать совершенно никакого
изменения, отклоняющегося от согласного с разумом
основания. Связав, в свою очередь, [категорию] положения
с движением, а [категорию] сочетания с различием,
[святые] нераздельно разделили ипостась всего сущего на
сущность, различие и движение. Кроме того, подметив, что
посредством умелого рассуждения, связанного с
представлением (τῷ κατ' ἐπίνοιαν λόγῷ), Причина
разнообразно созерцается в своих следствиях, они
благочестиво уразумели, что Она является существующей,
премудрой и живой [7]. И из этого они научились
богосовершенному и спасительному учению (λόγον) об Отце,
Сыне и Святом Духе, согласно чему они не только
таинственно просветились в отношении (τόν λόγον) того,
что Причина [мира] просто существует, но и были
посвящены в образ Ее бытия (τόν τῆν ὑπάρξεως τρόπον). И
опять-таки, обозрев всю тварь с точки зрения одного лишь
положения, они свели пять упомянутых видов созерцания к
трем, познав на основании неба, земли и того, что
находится между ними, что тварь, согласно своему
собственному началу (τῷ λόγῳ), является учителем
нравственного, естественного и богословского любомудрия
[8].
4). Далее, рассмотрев тварь с точки
зрения одного лишь различия, то есть, исходя из
объемлющего и объемлемого (я имею в виду небо и то, что
внутри него), они свели три эти вида к двум – мудрости и
любомудрию. В самом деле, ведь первая обнимает и
принимает в себя все боголепно высказываемые о ней
благочестивые образы (τούς τρόπους), а также заключает
внутри себя таинственные и естественные начала (τους
λόγους) других [9]. Второе же соединяет вместе нрав и
волю, делание и созерцание, добродетель и знание, и
относительным уподоблением (οἰκειότητι σχετικῇ) восходит
к мудрости как своей первопричине. Наконец, рассмотрев
тварь с точки зрения одного лишь сочетания, то есть
гармоничной связи всего мира, и посредством всех
неизреченно связанных друг с другом вещей, образующих
единый мир, познав единого Создателя-Слово (Λόγον),
Которое связывает и сочетает части как с целым, так и
друг с другом, они заключили эти два вида в один вид
созерцания (ἓνα θεωρίας τρόπον). В соответствии с ним
они, посредством заключающихся в сущем начал (τῶν λόγον)
простым взглядом своего ума перенесясь к Первопричине и
привязавшись к Ней одной как к сводящей воедино и
влекущей к себе все, что от Нее произошло, они уже более
не рассеиваются на частные начала (τοῖς λόγοις) всего,
которые они превзошли. Наконец, из-за того, что они, на
основании точного наблюдения над сущим, пришли к
твердому убеждению, что только один Бог существует в
собственном смысле, что Он есть сущность и движение
сущих, ясное различие различающихся, неразрывная связь
соединенных, неколебимое основание положенных и
Первопричина вообще всякой так или иначе мыслимой
сущности, движения и различия, а также сочетания и
положения, они посредством точного подобия премудро
перенесли таинственное созерцание чувственного века на
духовный мир, создаваемый в Духе добродетелями.
5). [Итак, святые], согласно этому
созерцанию сведя упомянутые виды к одному, насколько это
возможно, запечатлели в самих себе единственнейшее Слово
(τόν Λόγον), которое различными видами добродетелей
целиком исполняет сущность разумного и волевого мира.
Превзойдя все начала (τούς λόγους) сущих и даже самих
добродетелей, а точнее, вместе с ними они в незнании
(ἀγνώστως) вознеслись к пресущественному и преблагому
Слову (τόν Λόγον), которое эти начала превосходит, к
Которому они сводятся и от Которого имеют свое бытие.
Всецело соединившись с Ним, насколько это позволяла
присущая им природная способность, [святые] по мере
возможности получили от Него такие качества, что
познаются Им одним, подобно чистейшим зеркалам, без
какого-либо недостатка отражая в себе образ смотрящегося
в них Бога Слова (τοῦ Θεοῦ Λόγου), – [образ,]
проявляющийся в них через Его Божественные свойства. При
этом они не лишились ни одного из своих прежних свойств,
в которых обычно обнаруживается человеческая природа,
хотя все они уступили место лучшим [свойствам], подобно
тому, как несветлый воздух бывает целиком пронизан
светом.
Свет лица Господня, который превозмог
человеческое блаженство Апостолов [11], есть [свет]
таинственного отрицательного богословия (τῆς κατ΄
ἀπόφασιν μυστικῆς θεολογίας), в соответствии с чем
блаженное и благое Божество по сущности является
сверхнеизреченным, сверхнепознаваемым и бесконечно
превосходящим всякую бесконечность. Оно не оставило
совершенно никакого, пусть даже простого следа
постижения для тех, которые после Него, не предоставив
ни одному из сущих понятия о том, как и насколько Оно
есть одновременно и Единица, и Троица, поскольку
Нетварное не может быть вмещено тварью, а Беспредельное
– познано теми, кто ограничен пределом.
В свою очередь, способ утвердительного
[богословия] (τόν καταφατικόν τρόπον) подразделяется на
[три вида]: по действию (τόν κατ΄ ἐνέργειαν), Промыслу и
Суду. И тот [вид], который по действию, на основании
красоты и величия творений обнаруживающий, что Бог
всяческих есть Творец, обозначается светлыми одеждами
Господними, заранее восприняв которые Господь показал,
что они соотносятся с видимыми тварями.
А тот [вид], который по Промыслу,
обозначается через Моисея, поскольку Промысел [Божий]
человеколюбиво освобождает от заблуждения тех, которые
охвачены пороком, и премудро разукрашивает для людей
способы переселения из [области] материального, тленного
и телесного к Божественному, нематериальному и
бестелесному, а также умело укрепляет их Божественными
законами.
Наконец, тот [вид], который [основан на]
Суде, обозначается через Илию, поскольку Суд [Божий]
словом и делом по достоинству наказывает одних, а с
другими обходится так, как подобает каждому в
соответствии с подлежащей материей и качеством [его]
добродетели или порока.
Итак, все это, рассмотренное [нами]
ранее применительно к данному месту Св. Писания,
исторически совершили Моисей и Илия, каждый в свое
время, насколько это было возможно им, в самих себе
образно запечатлевшим божественные деяния, которые
подобны сказанному [нами] ранее в соответствии с
[указанным] способом толкования (κατά τόν τῆς θεωρίας
τρόπον) [15].
Если сотворенное – множественно, то оно,
конечно, и различно, если только множественно. В самом
деле, невозможно, чтобы многое не было бы в то же время
и различным. Если же многое – различно, то следует
признать и различные основания (τούς λόγους), из-за
которых оно обладает сущностным бытием и благодаря
которым, а скорее, по причине которых различается то,
что различно. Ведь не различалось бы друг от друга то,
что различно, если бы не было различия в самих
основаниях (τῶν λόγων), благодаря которым оно пришло в
бытие. Итак, если чувства, естественно воспринимающие
чувственные предметы, по мере усвоения с необходимостью
производят множество различных восприятий (άντιλήψεις)
того, что им подлежит и под них подпадает; точно так же
и ум, естественно воспринимающий все содержащиеся в
сущем начала (τῶν λόγων), в беспредельности которых он
созерцает Божественные действия (ἐνεργείας Θεοῦ),
производит поистине беспредельное множество различий в
Божественных действиях (τῶν θείων ἐνεργειῶν), которые он
постигает. В этом случае, он, естественно, не будет
иметь достаточной способности и легкого пути познания в
исследовании истинно Сущего, поскольку он не может
познать, каким образом Бог, поистине не являющийся ничем
из сущего и в собственном смысле являющийся всем и
существующий превыше всего, пребывает и в каждом начале
(λόγῳ) каждого сущего в отдельности, и одновременно
сразу во всех началах (λόγοις), в соответствии с
которыми все существует.
Итак, если всякое Божественное действие
(θεία ἐνέργεια), соответствующее истинному началу (τον
λόγον) [16] само собой указывает [17] на Бога, особенным
образом целостно и неделимо пребывающего в каждом
согласно определенному началу (λόγον), то кто же может
точно понять и сказать, каким образом Бог неделимо и
нераздельно пребывает во всех сущих сообща и
одновременно в каждом сущем в отдельности, и при этом не
рассеивается вместе с беспредельным разнообразием
сущего, в котором Он присутствует как Сущий, и не
сокращается вместе с частным существованием единичного,
а также не стирает различий сущего в [Своей] единящей
целостности, но поистине есть все во всем Тот, Кто
никогда не лишается Своей неделимой простоты?
Следовательно, хорошо сказал учитель, что в слове (τοῦ
λόγου) о Божестве существует "много восприятий"
(ἀντιλήψεις) [18], из которых мы научаемся только тому,
что Бог есть, а также "более трудных решений", из
которых мы узнаем, чту Бог не есть, для того, чтобы
прекратили [свое] бесполезное и пагубное любопытство те,
кто полагают, что Бог постижим для пустых измышлений их
рассудка, с помощью которого они не могут постигнуть
[19] даже последнего среди сущего согласно его началу
(λόγον), благодаря которому оно поистине есть и
существует.
1). В Священном Писании число семь,
рассматриваемое только как число, для тех, кто
старательно исследует Божественное, имеет множество по
природе заложенных в него таинственных смыслов
(θεωρίαν). В самом деле, оно обозначает и время, и век,
и века, и движение, и объем, и меру, и предел, и
промысел и еще многое другое, когда созерцается согласно
с понятием (τόν λόγον) каждого [из них]. Если же число
семь рассматривается как покой (ἀνάπαυσις) [21], то и
тогда оно имеет множество выводимых из него таинственных
знаний (τήν έπ' αύτῷ μυσταγωγουμένην γνῶσιν). Но чтобы
мне не останавливаться на каждом в отдельности и не
обременять [читателей длинным] рассуждением, мы обсудим
то, что нам кажется более возвышенным, чем остальное.
Итак, знатоки Божественного говорят, что существуют три
образа (τρόπους) [бытия сущего], поскольку общее начало
(о λόγος) всего творения разумных (τῶν λογικῶν)
сущностей созерцается как содержащее в себе [образ их]
бытия (τοῦ εἶναι), благобытия (τοῦ εὖ εἶναι) и
приснобытия (τοῦ άεί εἶναι) [22]. Первый, [то есть
образ] бытия, дарован сущим по сущности; второй, [то
есть образ] благобытия, дан им как самоподвижным по
произволению; а, третий, [то есть образ] приснобытия,
дарован им по благодати. Первый заключает в себе
способность (δυνάμεως), второй – деятельность
(ἐνεργείας), а третий – бездеятельность (ἀργίας). Так,
например, начало (о λόγος) бытия по природе обладает
только способностью к деятельности, которой не может
обладать во всей полноте и совершенстве без [участия]
свободного произволения. Далее, начало благобытия
обладает только волевой деятельностью, основывающейся на
природной способности, но не обладает этой способностью
во всей полноте и целостности без [наличия] природы.
Наконец, начало приснобытия, целиком обнимающее в себе
то, что прежде него (то есть способность первого и
деятельность второго), не присутствует в сущих полностью
согласно природной способности, а также вообще не
следует с необходимостью за свободной волей. В самом
деле, как возможно тем, кто имеет начало по природе и
конец по движению, быть вечными и не иметь ни начала, ни
конца? Но оно (то есть начало приснобытия) есть предел,
делающий устойчивым природу согласно способности, и
произволение согласно действию, совершенно не изменяя ни
для первой, ни для второго то начало (τόν λόγον),
согласно которому они существуют, и определяя всем все
века и времена. И это, как мне кажется, возможно, и есть
таинственная и благословенная суббота, и великий день
покоя [от] Божественных дел 1), который, согласно
священному повествованию о происхождении мира,
оказывается не имеющим ни начала, ни конца, ни
возникновения. Это – явление того, что превышает
ограничение и меру, после движения того, что ограничено
мерой, а также беспредельное тождество того, что
невместимо и неограниченно, после количества того, что вместимо и ограниченно.
Итак, в зависимости от того, будет ли
действие (ἡ ἐνέργεια) [нашего] свободного произволения
пользоваться [своей] природной способностью естественно
или противоестественно, в конце его будет ожидать или
блаженное бытие (τό εὖ εἶναι), или несчастное бытие (τό
φεῦ εἶναι), что относится к приснобытию (τό ἀεί εἶναι),
в котором "субботствуют" души, успокоившиеся от всякого
движения. Это и будет "восьмой и первый, скорее же
единый и нерушимый день", который есть чистое и ясное, и
Богоявление (παρουσία), происходящее после остановки
движущихся. И всем тем, кто по свободному выбору
воспользовался началом [своего] бытия в соответствии с
природой, Бог подобающе явится во всей полноте и
приобщением к Себе наделит их вечно блаженным бытием (τό
ἀεί εὖ εἶναι), поскольку Он один в собственном смысле
обладает и бытием, и благобытием. А тех, кто по своей
воле воспользовался началом [своего] бытия
противоестественно, вместо вечно блаженного бытия Он по
справедливости наделит вечно несчастным бытием (τό ἀεί
φεῦ εἶναι), ведь они уже более не будут способны вмещать
благобытие, поскольку противно к нему расположены, и уже
не будут иметь совершенно никакого движения после того
явления Искомого, в соответствии с которым Искомому по
природе свойственно являться ищущим [Его].
Максим Исповедник, преподобный
Перевод с греческого и комментарии А. Фокина
Азбука веры
Примечание
1. Перевод выполнен по изданию: ΜΑΞΙΜΟΥ
ΤΟΥ ΟΜΟΛΟΓΗΤΟΥ ΠΕΡΙ ΔΙΑΦΟΡΩΝ ΑΠΟΡΙΩΝ / ΦΙΛΟΚΑΛΙΑ ΤΩΝ
ΝΗΠΤΙΚΩΝ ΚΑΙ ΑΣΚΗΤΙΚΩΝ, 14Δ, ΘΕΣΣΑΛΟΝΙΚΗ 1992.
2. εἰς οὐσίαν και κίνησιν και διαφοράν,
κράσιν τε και θέσιν. В "Главах о богословии и
домостроительстве воплощения Сына Божия" (I, 2)
преподобный Максим выделяет три основных категории
тварного бытия, которые частично совпадают с
предложенным здесь делением: сущность, движение и
действие.
3. С понятием Бога как Творца связана
категория сущности, как Промыслителя – движения, а как
Судии – различения.
4. Κατά τήν ἓξιν. Вариант: "по
обладанию".
5. Имеются в виду аристотелевские
понятия возможности (потенциальности) и действительности
(актуальности).
6. ὡς παγίως ἔχειν περί τό εὖ δόξαν τῷ
ρυθμίζειν ἀντιλόγῳ. Текст испорчен. В аппарате у J. P.
Migne (PG 91. Col. 1135–1136) есть разночтение: εὑδόξαν
τῷ ρυθμίζον. На основании этого предлагаем конъектуру:
τῷ ρυθμίζοντι λόγῳ.
7. Και εἶναι και σοφόν εἶναι και ζῶν
εἶναι. Преподобный Максим воспроизводит здесь возникшее
ещё в IV в. учение, отождествлявшее Лица Святой Троицы с
тремя первичными свойствами Божьими – бытием, мышлением
и жизнью. В своей основе данное учение, свойственное по
преимуществу западным богословам – Марию Викторину (см.
его Adversus Arium, I:22; I:63; IV:25) и Августину (De
Trinitate, X:13; De libero arbitrio, II:3), –
основывается на известной "умопостигаемой триаде" их
Платоновского диалога Софист (249а). Преподобный Максим
не раз воспроизводит это учение (см., например, Quaest.
ad Thalas. 13; Capita de caritate, II:29; Capita
theologica , II:1; Ambiqua // PG 91 1113 CD; 1260 D и
др.). Возможно, это объясняется влиянием на него со
стороны западного богословия, хотя Ambicua были написаны
им ещё до отъезда на Запад, где он провёл около 20 лет
(сначала в Западной Африке (около 632–645 гг.), а затем
в Риме (около 645–652 гг.)).
8. Подобным образом святитель Амвросий и
блаженный Августин видели в трёх частях философии
("любомудрия") – логике, физике и этике – не только
связь с устройством тварного мира, но даже прикровенное
указание на саму Святую Троицу. См.: святитель Амвросий,
Expositio Euangelii sec. Lucam, Prologus, 5; Августин,
De civatate Dei, XI:25.
9. Вариант: "слова о других".
10. Ср.: Мф 17:2. Эта апория продолжает
ряд апорий (номер 40–43), в которых истолковывается
Преображение Господне.
11. Ср.: Мф 17:4.
12. Ср.: Мф 17:2.
13. Мф 17:3.
14. Там же.
15. Вариант: созерцание.
16. Вариант: "согласно истинному
рассуждению".
17. Вариант: "особенным образом
указывает".
18. Это слово у святителя Григория
Богослова означает "уязвимые места", "затруднения", но
преподобный Максим возвращается к его исходному
значению.
19. Вариант: "по-настоящему постигнуть".
20. PG 36. Col. 432.
21. В Ветхом Завете день седьмой (ἡμέρα
ἐβδόμη) был связан с покоем (κατάπαυσις), когда Бог
почил от дел своих (Быт. 2:2–3; Исх. 20:11), и субботой
(σάββατον Исх. 20:8–11), хотя в древнееврейском языке
слова "семь" и "покой" – разнокоренные.
22. Это три важнейшие категории
антропологии Преподобного Максима, которые упоминаются
им неоднократно (см.: Cap. Char., III. 24–25; Cap. Theol.
, I.56 и др.). Категория бытия означает данные нам
естественные способности, категория благобытия –
состояние добродетели и блаженства, достигаемое нами при
условии свободно-волевой реализации этих способностей, а
категория приснобытия – состояние вечно-блаженного бытия
в будущем веке. Следует отметить, что поскольку
категория "благобытия" у Преподобного Максима
Исповедника имеет два значения: во-первых, нравственно
благое состояние разумной твари, достижимое уже в этой
жизни, а во-вторых, ее блаженное, счастливое состояние,
в полноте достижимое только в жизни будущей, – поэтому
мы переводим этот термин по-разному.
***
Молитва преподобному Максиму Исповеднику:
- Молитва преподобному Максиму Исповеднику.
Преподобный Максим Исповедник - монах, богослов и
философ, защитник христологической
доктрины диофелитства - учения о двух волях во
Христе. Преподобный Максим Исповедник –
небесный покровитель ученых, богословов, студентов и
семинаристов, миссионеров и апологетов. У него
просят помощи в учебе, понимания православного
вероучения. К преподобного Максиму Исповеднику
молитвенно обращаются при гонениях за веру, для
вразумления и обращения к Православию иноверующих,
маловерующих, раскольников и сектантов
Акафист преподобному Максиму Исповеднику:
- Акафист преподобному Максиму Исповеднику
Житийная и научно-историческая литература о преподобном Максиме Исповеднике:
Труды преподобного Максима Исповедника:
|
