Дерево позора
С сегодняшним праздником "Воздвижение
Креста Господня" связана история о том, как в 326 году
мать императора Константина Елена организовала поиски
Креста, на котором был распят Иисус. Орудие казни было найдено на Голгофе в
одной из пещер, заваленное мусором и землёй.
"Древо жизни (Иисуса Христа распятого)",
алтарная картина Пачино ди Буонагвиды (1305-1310) из
монастыря кларессинок в Монтичелли (Флоренция)
Эта история вызывает вопросы. Например,
как царица Елена могла обрести крест в 326 году, если
она умерла в 325-м? По мнению профессора Михаила
Скабаллановича, это событие случилось на шесть лет
раньше – в 320 -м году.
Чуть более странным кажется то, что
современник Константина и Елены, церковный историк
Евсевий Кессарийский, подробно рассказывая об открытии
Гроба Христова, не упоминает напрямую ни об обретении
именно древа Животворящего Креста, ни об участии в этом
царицы Елены, ни об исцелении умирающей женщины, к
которой поднесли три креста, чтобы определить нужный.
Все эти подробности появляются в сочинениях христианских
авторов десятки лет спустя.
Согласно же рассказу Евсевия, пещеру,
где был погребён Христос, нашли случайно, когда по
приказу императора сносили языческий храм:
"Вдруг во глубине земли, сверх всякого
чаяния, показалось пустое пространство, а потом Честное
и Всесвятое Знамение спасительного Воскресения. Тогда
священнейшая пещера сделалась для нас образом
возвратившегося к жизни Спасителя".
Скорее всего, под знамением он имел в
виду именно древо креста. К сожалению, никаких уточнений
по этому поводу он не оставил. Так же, как и сам
император.
В сохранившемся письме к Макарию
Иерусалимскому Константин даёт распоряжение о постройке
храма на месте открытия "знамения святейших страстей".
Что это за знамение из письма понять невозможно. При
этом несомненно, что поклонение Кресту начинается именно
с этого времени.
Но в этом и скрыт самый, на мой взгляд,
странный и любопытный момент. А почему в течение
предыдущих трехсот лет христиане не пытались его
отыскать?
Для меня это – загадка. Может быть
отчасти на нее отвечает Филипп Янси. В одной из своих
книг он заметил, что Церкви понадобилось время, чтобы
"смириться с позором креста".
***
Читайте также по теме:
***
Для людей первых столетий не было ничего
более постыдного, чем закончить свою жизнь таким
образом. Не менее постыдным и страшным, чем для нас
смерть на виселице, электрическом стуле или в газовой
камере.
Римские язычники смеялись над
христианами, которые, как они полагали, "чтут распятого
преступника", поклоняются крестам (как орудиям казни) и
мечтают быть на них распятыми.
Так что один из раннехристианских
авторов Минуций Феликс даже вынужден был написать:
"Мы не почитаем крестов и не желаем их"
(подразумевая, что христиане не поклоняются крестам, как
язычники – идолам, и не ищут быть распятыми на кресте,
хотя не отказываются страдать за свою веру).
Да, первые христиане не поклонялись
крестам, как идолам. Сам по себе Крест был для них
несомненным символом спасения. Кстати, возможно, именно
в силу своего символического значения, он не имел
поначалу четкой формы.
В катакомбах, на надгробных камнях и
гробницах христиан он встречается в самых разных видах,
как похожих на привычные нам, так и в виде якоря или
монограммы, составленной из начальных букв имени Иисуса
Христа. (По поводу одной из его разновидностей
Тертуллиан даже писал: "Греческая буква Тав и наше
латинское Т составляют настоящую форму креста, которая,
по пророчеству, должна будет изобразиться на наших челах
в истинном Иерусалиме").
Но независимо от формы и вида именно это
"позорное орудие казни" стало для христиан символом
победы и спасения.
Уже, у апостола Павла читаем: "Да не
будет того, чтобы я похвалился чем, разве только крестом
Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир
распят, и я - для мира" (Гал. 6:14).
Конечно, апостол имеет в виду не
физический крест, а крестные муки Спасителя, однако без
креста не было бы возможно и само распятие, и
последующее Воскресение, и победа над смертью.
Об этом говорит и Ипполит Римский: "И у
Церкви есть свой трофей над смертью – это Крест Христов,
который она носит на себе". И еще более определенно
утверждает св. Иустин Философ: "Крест, как предсказал
пророк, есть величайший символ силы и власти Христовой".
Это и было, вероятно, главным для первых
христиан: не форма креста и не его материальная
конкретность, но то, что "Христос искупил нас от
проклятия Закона, Он Сам принял проклятие за нас, ведь
написано: проклят всякий, висящий на древе" (Гал. 3:13).
Именно это "древо позора", которое
сейчас мы устанавливаем в своих храмах и носим на груди,
открыло нам путь в вечную жизнь, где нет ни смерти, ни
позора, ни боли, ни страха.
Иоанн Бурдин, иерей
В Контакте - 27.09.2025.
|
