Педофильский скандал: когда пыль осела
Для
чего мы опубликовали этот материал? Конечно, не для
осуждения католиков, своих Иуд и у нас хватает. Когда наводят тень на
Римо-католическую Церковь, как-то "крестовые походы",
педофилия среди священников и т.п., хотя это формально
и относится именно к Римо-Католической Церкви, понимаешь,
что некоторые пытаются навести тень на христианство как
таковое. Поэтому в некоторых случаях считаю необходимым
защитить католиков от совершенно ложных обвинений, как мы
уже и делали.
Нельзя не осознавать, что
лживые информационные технологии могут быть и опробованы
против Православной Церкви.
И, наконец, важно
понимать, что верующие - это часть того общества, в
котором они живут, болезни общества так или иначе
затрагивают и Церковь. Другой вопрос, важно понять, на
сколько это болезни в большей или меньшей степени поражают
церковный народ, а в отличие от общества в целом.
***
В англоязычной прессе активно обсуждается
доклад Криминологического Института Джона Джея, посвященный
сексуальным злоупотреблениям в американской Католической
Церкви. В отличие от журналистов, любителей кричащих
заголовков, и атеистических публицистов с их антикрестовыми
походами, авторы доклада подходят к проблеме как
профессиональные криминологи – и их взгляд несколько
отличается от газетных криков про толпы попов-педофилов.
В реальности менее 5% случаев
злоупотреблений говорят о психическом расстройстве,
описываемом как "педофилия" (половое влечение к детям).
Поэтому, по мнению криминалистов, составивших отчет,
говорить о "священниках-педофилах" неточно. Хотя известно
несколько вопиющих случаев педофилии (об одном из которых
будет сказано дальше), большинство злоупотреблений было
совершено против юношей, а не детей. Число злоупотреблений
росло в 1960-70 годы, достигло максимума к 1980-тым, потом
заметно снизилось с начала 1990-тых.
Как отмечает британский обозреватель Эндрю
Браун (не католик), рассматривая статистику преступлений
против половой неприкосновенности детей в разных окружениях,
"в 1990-тые годы ребенок в Швеции – во-видимому, самой
секуляризированной стране в Европе – сталкивался с в десятки
раз большей вероятностью стать жертвой сексуального
преступления со стороны взрослых, чем католический ребёнок в
США со стороны священников. С учетом всех возможных
статистических ошибок, остается вполне ясным, что, хотя то,
что происходило в Католической Церкви ужасно, это все же
менее ужасно, чем то, что происходило в то же время в других
местах, к которым католицизм не имел никакого отношения.
Если считать американскую Католическую Церковь рассадником
преступлений против детей, то Швецию придется считать чем-то
гораздо, гораздо худшим. (Чтобы не оставить неясности, я
отмечу, что считаю идею, что Швеция – опасное место для
детей, полностью абсурдной)... Я взял для примера Швецию,
потому по этой стране есть подробные статистические данные.
Однако данные по Аляске, которые приводятся в том же отчете,
выглядят гораздо хуже Шведских .... и примерно в 140 раз
превосходят цифры по Католической Церкви за тот же период.
Так что вряд ли в Американской Католической Церкви есть
что-то особенно гнилое"
Что вызвало такой мощный взрыв
антикатолических настроений, твердую ассоциацию "поп –
педофил" в публикациях англоязычных СМИ, блогов и форумов?
Можно указать на то, что в Европе – и Северной Америке –
достаточно сильны и влиятельны силы, для которых Церковь –
прежде всего, в их странах, католическая – является
архиврагом. Силы, которые, хотя часто не признают своего
родства с коммунистами, исходят из той же мифологии
относительно "борьбы сил прогресса и реакции в современном
мире". Оплотом реакции представляется христианство – а
необходимым условием воплощения в жизнь смелых проектов
всеобщего счастья видится устранение всякого христианского
влияния из общественной жизни. Более того, нормальные и
здравые представления о семейной жизни – например то, что
честной брак почтеннее педерастии, а дети лучше абортов –
рассматриваются как источник невыносимого угнетения, с
которым следует покончить. В этой ситуации любая сила,
выступающая со здравых и традиционных позиций воспринимается
как смертельный враг.
Парадоксальным образом наиболее резкими
обличителями "поповской педофилии" выступили именно люди,
выступающие за отмену всяких сдержек в отношении любых
сексуальных практик – в том числе, и самой педофилии.
Примером может послужить известный обличитель Церкви
гей-активист Питер Татчел, который, сам считает, что "не все
сексуальные контакты между детьми и взрослыми непременно
нежелательны, преступны или вредны... позитивная природа
некоторых сексуальных отношений между детьми и взрослыми
признается в ряде культур... Некоторые из моих друзей –
гомосексуалистов и натуралов, мужчин и женщин – имели
сексуальные отношения с взрослыми, когда им было от 9 до 13
лет. Никто из них не чувствует себя жертвой. Все это было по
их сознательному выбору и принесло им огромную радость".
Надо извиниться перед читателем за эту непристойную цитату –
но она хорошо иллюстрирует парадоксальную природу некоторых
нападок на Церковь – естественное (и совершенно
справедливое) чувство отвращения и негодования против
педофилов умышленно эксплуатируется как раз теми, кто
сознательно продвигает педофилию и хотел бы уничтожить
Церковь как силу, которая такому продвижению противится.
Однако списать всю кампанию только на людей,
подобных Татчеллу, было бы ошибкой. Да, гей-активисты и
абортмахеры не упустили своего шанса – и было бы наивно
надеяться, что упустят. Но надо отметить и ошибки самой
католической иерархии – ошибки, которые привели к такому
тяжелому кризису.
Как отмечают многие обозреватели,
священники, совершившие сексуальные преступления,
рассматривались не как преступники, которых следует передать
государству для наказания, а как грешники, над исправлением
которых следует трудиться пастырскими методами. Кроме того,
предполагалось, что поскольку открытый судебный процесс над
преступным священником повредит репутации Церкви и будет
использован ее врагами, Епископы стремились замять дело,
придя к соглашению с жертвами или с властями. То и другое
оказалось катастрофически неверным. Например, злостный
педофил Оливер О’Грейди какое-то время успешно избегал
наказания и использовал все попытки своего начальства помочь
ему "вылечиться" и избавиться от своих наклонностей, для
того, чтобы продолжать совершать свои преступления. Об этом
вопиющем случае много писали, был снят документальный фильм
– в общем, попытки избежать позора для Церкви обернулись
гораздо большим позором.
В упрек католической иерархии можно
поставить не то, что среди священников было много педофилов
– как раз немного, заметно меньше, чем среди мирских людей –
а то, что реакция на их обнаружение была совершенно
неправильной. Сейчас представляется очевидным, что
подходящая епитимья за подобные грехи – наказание,
предусмотренное законом, и Церковь ни в коем случае не
должна пытаться скрыть или защитить преступников. Как Иуда
среди Апостолов, так и среди священников будут неизбежно
появляться тяжкие предатели того доверия, которым их
облекает Господь и Церковь. Лучшее, что можно сделать по
отношению к таким людям – это предоставить им иметь дело с
законом. Да, в каких-то случаях может иметь место клевета;
но лучший способ с ней разобраться – это открытое и законное
расследование. Попытки замять проблему приводят только к
тому, что она превращается в катастрофу. Как и в
Католической Церкви, где накопившиеся за долгие десятилетия
случаи злоупотреблений вышли на поверхность и произвели
ужасающий скандал.
Алексей Харитонов
Радонеж - 23.05.2011.
|
